Вера Петровна Ивашева – дочь Екатерины Петровны (ур. Стрельнинской) и Петра Васильевича Ивашева, старшего сына декабриста Василия Петровича Ивашева (1797 – 1841) и Камиллы Ле Дантю (1808 – 1840). Кроме Веры в семье Петра Васильевича росли брат Василий (впоследствии железнодорожник, инженер-строитель) и сестра Екатерина (в замужестве Александрова, умершая в конце 80-х в Ленинграде на 112 году жизни). Внучка декабриста, Вера Петровна Ивашева, стала педагогом-словесником. Более двадцати лет преподавала она в дореволюционных рабочих школах и тридцать с лишним лет учила советских детей. Еще в конце XIX века Вера Петровна вышла замуж за барона Константина Петровича Фан-дер-Флита, в семье родились сын Дмитрий (1896-1937) и дочь Елена (1912 – 1996).
В период 1904-1906 гг. квартира Ивашевых в Петербурге служила для революционных целей. До революции Вера Петровна была казначеем Василеостровского общества содействия коммерческому образованию. В 1920-е годы преподавала русский язык в бывшей гимназии Карла Мая (СЕТШ №217), была председателем продовольственной комиссии, позднее — завучем школы. В это же время в нашей школе училась дочь Веры Петровны, Елена Константиновна Фан-дер-Флит. В одном классе с Еленой учились Василий Наливкин, Вадим Никитин, Андрей Кумпан, Анастасия Семёнова-Тяншанская, Егор Петрашень, Наталья Гамалей, Татьяна Никифоровская. Весной 1929 г. два седьмых класса 217-й школы в рамках борьбы с буржуазным влиянием были расформированы или, по терминологии того времени, раскассированы…
Вера Петровна оставила незабываемый след в памяти нескольких поколений учеников школы. Ниже приводятся отрывки из нескольких воспоминаний бывших учеников 217-й школы.
Нина Евгеньевна Чернышёва (Митропольская) (1912–2003), выпускница 1928 г.:
«…В четвёртом классе («Г») классной руководительницей у нас была Вера Петровна Фан-дер-Флит. Из-за седых волос, уложенных косой вокруг головы, и широких блуз, которые она носила, эта учительница выглядела старообразно и казалась нам старой, хотя ей было тогда 47 лет. Относилась она к нам по-матерински ласково, называла учениц уменьшительными именами (Аннушка, Иринушка) и пользовалась большой любовью учащихся. В день её именин, 30 сентября, группа школьников с утра шла к её дому на 6-ой линии Васильевского Острова у Среднего проспекта с цветами и небольшими подарками, несмотря на то, что в те годы такие действия не поощрялись, поскольку при насаждавшемся тогда антирелигиозном воспитании именины отвергались. Как я вспоминаю сейчас, Вера Петровна была хорошим психологом. Она умела утешить ученика при неудаче. Я это испытала на себе, когда после нескольких дней болезни, не узнав заданных уроков, получила неудовлетворительную отметку и, естественно, расплакалась. Вера Петровна умела подбодрить, похвалить, а также поставить кое-кого на место. В наше время свирепствовала скарлатина. Заболевший надолго выбывал с занятий из-за карантина. Заболела Люба Янович, которую в классе все любили. Все старались чем-то помочь, были организованы записи уроков и передача их ей. В то же время другая ученица, явно стремившаяся завоевать всеобщее внимание, написала Вере Петровне письмо о том, что она больна и просит присылать ей уроки. Вера Петровна поручила передавать этой ученице уроки мальчику, который жил в том же доме, не привлекая к этому весь класс, как об этом мечтала та девочка. В 1921–1922 гг. школа не отапливалась. Тепло в классах поддерживали маленькие железные печки — «буржуйки». Вера Петровна организовала родителей, чтобы дети по очереди приносили в класс по два-три полена дров. Ученики дежурили в качестве истопников, и в печке во время уроков поддерживался огонь. Поэтому в нашем классе было теплее, чем в других. А на уроки гимнастики выходили в гимнастический зал в валенках. На переменах не только разрешались, но и рекомендовались подвижные игры. Даже специально бегали вниз и вверх по главной лестнице, чтобы согреться. На перилах всех лестниц в школе были, между прочим, латунные шарики, мешающие съезжать по перилам. С Верой Петровной мы ездили весной в Павловск, на целый день, гуляли в парке, знакомились со скульптурами, слушали рассказы о русской истории. Причём из экономии на вокзал шли с Васильевского Острова пешком, не садились в трамвай. Всем классом мы ходили в ТЮЗ, в Александринский театр на «Ревизора» и на другие спектакли. В классе была организована своя библиотека — каждый принёс из дома по две-три книги. Их зарегистрировали и выдавали ученикам своего же класса. Заведовать библиотекой было поручено очень озорному мальчику, которого все девочки боялись за грубые выходки (щипки, выворачивание рук). Книгами он увлёкся и стал спокойнее. Вера Петровна преподавала русский язык. Некоторые положения, излагавшиеся ею, остались в памяти до сих пор. В школе устраивались праздничные вечера, на которых выступали учащиеся. Вера Петровна привлекала почти всех: давала потихоньку прочитать стихотворение, а потом его переписать и выучить для декламации. Были даже костюмированные балы, в основном с простыми костюмами, например, мальчик надевал женское платье. Алёнушка, дочь Веры Петровны, которая была моложе нас года на три, пришла в простеньком корсаже и в красной шапочке».
Анастасия Михайловна Семёнова-Тяншанская (1913–1992), выпускница 1929 г.:
«… Всегда весело и просто нам было в доме у Фан-дер-Флитов, несмотря на то, что мать Алёнушки — Вера Петровна — была завучем нашей школы. Они жили в маленьком (когда-то собственном) деревянном одноэтажном домике с мезонином на 6 й линии недалеко от Среднего проспекта. Дом с высоким крыльцом был развалюхой страшной. В большой столовой в золочёных рамах висели портреты предков: декабриста В. П. Ивашева и его жены-француженки Камиллы Петровны Ле-Дантю, поехавшей в ссылку в Сибирь за своим любимым женихом-декабристом. Судя по портрету, у неё были большие тёмно-серые глаза и чудесные густые чёрные брови. Общий облик её повторился и в Вере Петровне, и в нашей Алёнушке: такие же чудные чёрные брови и огромные серые глаза. У Алёнушки были две толстые длинные косы, а у Веры Петровны — толстая, почти седая коса была уложена короной на голове. Вера Петровна была для нас радушной и милой хозяйкой. Говорила Вера Петровна тихим голосом, никогда не повышая его, даже в школе. Рядом с домом был огромный двор, покрытый зелёной травой, а за домом — маленький узенький садик с берёзками, в котором Вера Петровна с Алёнкой разводили цветы. На дворе после уроков, а весной по вечерам мы играли в лапту, в прятки и другие игры. Мы — это Наташа Гамалей, Алёнка Фан-дер-Флит, я, потом Таня Никифоровская и мальчишки из нашего класса: конечно, Егор Петрашень, Миша Медведев, Лёвка Степанов, Борис Цуханов, а также Алёнушкина двоюродная сестра Катюша Александрова (на класс младше нас по школе) и её подруги. Иногда также приходили к Флитам (не на двор, а на ёлку и на Алёнкины именины весной и на день рожденья осенью) самые благовоспитанные девочки из нашего класса — Нина Барсукова и Вероника Шевелёва. Последняя очень хорошо играла на рояле и всегда выступала на праздниках более младших классов. Но основной пианисткой не только нашего класса, но и всей школы, была Вера Якубова».
С полной версией воспоминаний можно ознакомиться в книге Н.В. Благово «Школа на Васильевском острове» Ч. II., СПб, 2009 .
В марте 1935 г. Вера Петровна вместе с дочерью Еленой и невесткой Александрой Ивановной была выслана в Иргиз Актюбинской области на 5 лет. В июле 1935 у Веры Петровны был отобран паспорт. Только благодаря вмешательству академика А.П. Карпинского и писателя А.Н. Толстого, Вера Петровна вместе с дочерью смогла перебраться в Оренбург. 26 марта 1936 г. внучка декабриста была освобождена из ссылки с ограничением права проживания в Москве, Ленинграде, Киеве на 3 года. Из Оренбурга в Ленинград она вернулась лишь в 1956 году. Здесь, десять лет спустя, умерла на 91 году жизни.
Источники:
1. Н.В. Благово «Школа на Васильевском острове» Ч. II., СПб, 2009 .
2. ГАРФ. Ф. Р-8409. Оп. 1: Д. 1447. С. 42 (список); Д. 1539. С. 228-34.
3. http://pkk.memo.ru/page%202/KNIGA/F_kn.html
4. Станислав Коржов. «Горжусь своими предками...»//"Диалог", № 14-15, 1989
Информационную страницу сайта подготовил М.Т. Валиев
Вера Петровна оставила незабываемый след в памяти нескольких поколений учеников школы. Ниже приводятся отрывки из нескольких воспоминаний бывших учеников 217-й школы.
Нина Евгеньевна Чернышёва (Митропольская) (1912–2003), выпускница 1928 г.:
«…В четвёртом классе («Г») классной руководительницей у нас была Вера Петровна Фан-дер-Флит. Из-за седых волос, уложенных косой вокруг головы, и широких блуз, которые она носила, эта учительница выглядела старообразно и казалась нам старой, хотя ей было тогда 47 лет. Относилась она к нам по-матерински ласково, называла учениц уменьшительными именами (Аннушка, Иринушка) и пользовалась большой любовью учащихся. В день её именин, 30 сентября, группа школьников с утра шла к её дому на 6-ой линии Васильевского Острова у Среднего проспекта с цветами и небольшими подарками, несмотря на то, что в те годы такие действия не поощрялись, поскольку при насаждавшемся тогда антирелигиозном воспитании именины отвергались. Как я вспоминаю сейчас, Вера Петровна была хорошим психологом. Она умела утешить ученика при неудаче. Я это испытала на себе, когда после нескольких дней болезни, не узнав заданных уроков, получила неудовлетворительную отметку и, естественно, расплакалась. Вера Петровна умела подбодрить, похвалить, а также поставить кое-кого на место. В наше время свирепствовала скарлатина. Заболевший надолго выбывал с занятий из-за карантина. Заболела Люба Янович, которую в классе все любили. Все старались чем-то помочь, были организованы записи уроков и передача их ей. В то же время другая ученица, явно стремившаяся завоевать всеобщее внимание, написала Вере Петровне письмо о том, что она больна и просит присылать ей уроки. Вера Петровна поручила передавать этой ученице уроки мальчику, который жил в том же доме, не привлекая к этому весь класс, как об этом мечтала та девочка. В 1921–1922 гг. школа не отапливалась. Тепло в классах поддерживали маленькие железные печки — «буржуйки». Вера Петровна организовала родителей, чтобы дети по очереди приносили в класс по два-три полена дров. Ученики дежурили в качестве истопников, и в печке во время уроков поддерживался огонь. Поэтому в нашем классе было теплее, чем в других. А на уроки гимнастики выходили в гимнастический зал в валенках. На переменах не только разрешались, но и рекомендовались подвижные игры. Даже специально бегали вниз и вверх по главной лестнице, чтобы согреться. На перилах всех лестниц в школе были, между прочим, латунные шарики, мешающие съезжать по перилам. С Верой Петровной мы ездили весной в Павловск, на целый день, гуляли в парке, знакомились со скульптурами, слушали рассказы о русской истории. Причём из экономии на вокзал шли с Васильевского Острова пешком, не садились в трамвай. Всем классом мы ходили в ТЮЗ, в Александринский театр на «Ревизора» и на другие спектакли. В классе была организована своя библиотека — каждый принёс из дома по две-три книги. Их зарегистрировали и выдавали ученикам своего же класса. Заведовать библиотекой было поручено очень озорному мальчику, которого все девочки боялись за грубые выходки (щипки, выворачивание рук). Книгами он увлёкся и стал спокойнее. Вера Петровна преподавала русский язык. Некоторые положения, излагавшиеся ею, остались в памяти до сих пор. В школе устраивались праздничные вечера, на которых выступали учащиеся. Вера Петровна привлекала почти всех: давала потихоньку прочитать стихотворение, а потом его переписать и выучить для декламации. Были даже костюмированные балы, в основном с простыми костюмами, например, мальчик надевал женское платье. Алёнушка, дочь Веры Петровны, которая была моложе нас года на три, пришла в простеньком корсаже и в красной шапочке».
Анастасия Михайловна Семёнова-Тяншанская (1913–1992), выпускница 1929 г.:
«… Всегда весело и просто нам было в доме у Фан-дер-Флитов, несмотря на то, что мать Алёнушки — Вера Петровна — была завучем нашей школы. Они жили в маленьком (когда-то собственном) деревянном одноэтажном домике с мезонином на 6 й линии недалеко от Среднего проспекта. Дом с высоким крыльцом был развалюхой страшной. В большой столовой в золочёных рамах висели портреты предков: декабриста В. П. Ивашева и его жены-француженки Камиллы Петровны Ле-Дантю, поехавшей в ссылку в Сибирь за своим любимым женихом-декабристом. Судя по портрету, у неё были большие тёмно-серые глаза и чудесные густые чёрные брови. Общий облик её повторился и в Вере Петровне, и в нашей Алёнушке: такие же чудные чёрные брови и огромные серые глаза. У Алёнушки были две толстые длинные косы, а у Веры Петровны — толстая, почти седая коса была уложена короной на голове. Вера Петровна была для нас радушной и милой хозяйкой. Говорила Вера Петровна тихим голосом, никогда не повышая его, даже в школе. Рядом с домом был огромный двор, покрытый зелёной травой, а за домом — маленький узенький садик с берёзками, в котором Вера Петровна с Алёнкой разводили цветы. На дворе после уроков, а весной по вечерам мы играли в лапту, в прятки и другие игры. Мы — это Наташа Гамалей, Алёнка Фан-дер-Флит, я, потом Таня Никифоровская и мальчишки из нашего класса: конечно, Егор Петрашень, Миша Медведев, Лёвка Степанов, Борис Цуханов, а также Алёнушкина двоюродная сестра Катюша Александрова (на класс младше нас по школе) и её подруги. Иногда также приходили к Флитам (не на двор, а на ёлку и на Алёнкины именины весной и на день рожденья осенью) самые благовоспитанные девочки из нашего класса — Нина Барсукова и Вероника Шевелёва. Последняя очень хорошо играла на рояле и всегда выступала на праздниках более младших классов. Но основной пианисткой не только нашего класса, но и всей школы, была Вера Якубова».
С полной версией воспоминаний можно ознакомиться в книге Н.В. Благово «Школа на Васильевском острове» Ч. II., СПб, 2009 .
В марте 1935 г. Вера Петровна вместе с дочерью Еленой и невесткой Александрой Ивановной была выслана в Иргиз Актюбинской области на 5 лет. В июле 1935 у Веры Петровны был отобран паспорт. Только благодаря вмешательству академика А.П. Карпинского и писателя А.Н. Толстого, Вера Петровна вместе с дочерью смогла перебраться в Оренбург. 26 марта 1936 г. внучка декабриста была освобождена из ссылки с ограничением права проживания в Москве, Ленинграде, Киеве на 3 года. Из Оренбурга в Ленинград она вернулась лишь в 1956 году. Здесь, десять лет спустя, умерла на 91 году жизни.
Источники:
1. Н.В. Благово «Школа на Васильевском острове» Ч. II., СПб, 2009 .
2. ГАРФ. Ф. Р-8409. Оп. 1: Д. 1447. С. 42 (список); Д. 1539. С. 228-34.
3. http://pkk.memo.ru/page%202/KNIGA/F_kn.html
4. Станислав Коржов. «Горжусь своими предками...»//"Диалог", № 14-15, 1989
Информационную страницу сайта подготовил М.Т. Валиев